27.04.2008 
Так уж получилось, что наиболее ярко полярные взгляды относительно реформы образования выразили два заместителя. Первый заместитель главы администрации президента Беларуси Анатолий Рубинов выступил с резкой критикой реформирования отечественной системы образования. Заместитель министра образования Беларуси Казимир Фарино попытался отстоять правильность избранного пути. Сопоставим аргументы оппонентов. Поскольку проект «Alma Mater – образование» уже затрагивал «полемику заместителей», коснёмся в основном тех вопросов, которые до сих пор оставались вне нашего поля зрения.
Относительно 10-балльной системы А. Рубинов высказался в том духе, что она не хуже и не лучше 5-балльной. Раз переход к новой системе потребовал финансовых затрат и долгого привыкания, а решительных преимуществ не видно, шаг был ошибочным. К. Фарино никак это не комментирует, а о 10-балльной системе говорит нейтрально, перечисляя её в ряду других мероприятий реформы.
А. Рубинов положительно оценил начало обучения в школе с 6-и лет. Его оппонент посвятил этой теме отдельный раздел, в котором подробно расписал, как учатся дети в 1 классе. Поскольку правильность того, чтобы дети шли в школу с 6 лет, никто не оспаривал, то и сравнивать тут нечего.
Зато относительно 12-летнего среднего образования взгляды оказались диаметрально противоположными. А. Рубинов занял непримиримую позицию, заявив, что в нём нет необходимости. Мировой опыт в случае Беларуси неприменим: на Западе 12-й год призван смягчить безработицу, которой у нас не наблюдается. Поэтому К. Фарино больше акцентировал внимание на опыте постсоветских стран. Однако при этом он допустил ряд логических неточностей (подробнее см. статью «12-летнее среднее образование: мнение Казимира Фарино и позиция министерства»), так что и эти доводы вряд ли являются достаточно вескими.
Среди других аргументов заместителя министра образования – уменьшение нагрузки (которое реально существует пока лишь на бумаге) и полезностью профильного обучения в старших классах. К. Фарино решительно опроверг возможность предсказанного А. Рубиновым понижения качества образования. Рассуждения представителя министерства образования представляется логичными. Действительно, «непрофильные» предметы будут по-прежнему изучаться на обычном, базовом уровне. Учащиеся «непрофильных» (обычных) классов будут приобретать востребованные рабочие специальности в УПК. Мы уже обращали внимание, что «профилизация» среднего образования – это своего рода «массовизация» давно существующих классов с углубленным или повышенным уровнем изучения математики, физики, языка и литературы и пр. Их учащиеся и прежде углубленно изучали определённый предмет и не занимались в УПК. Вот только до какой степени необходимо делать такую практику массовой?
По словам заместителя министра образования, «обучение в профильных классах является не столько подготовительной ступенью в вуз, сколько основой будущего профессионального самоопределения». Честно говоря, особой разницы не видно. Тем более, что в следующем абзаце сообщается, что профильное обучение поддерживают ВУЗы, и уже 711 школ, гимназий и лицеев заключили с ними договоры.
Нельзя согласиться с мнением К. Фарино, что профильные классы будут создаваться исключительно на добровольной основе. Учитывая реальную ситуацию, можно с уверенностью утверждать, что наличие профильных классов станет для каждой школы «делом чести», а также одним из показателей, по которому будут судить о её работе. Так что добровольность может быть лишь в теории. На практике будут и планы по охвату профильным образованием, и принуждение, и та самая профанация, о которой говорил А. Рубинов.
Можно также разделить обеспокоенность последнего тем, что централизованное тестирование несовместимо с профильным образованием. Ведь тестирование является единой системой потому, что одинаковое для всех. Значит, преимущество получает не самый способный, а «натасканный». К. Фарино это никак не прокомментировал. Действительно возразить что-либо трудно. К сожалению, не подверглась сомнению необходимость централизованного тестирования практически по всем предметам. А ведь с ним тоже не всё так гладко.
К. Фарино справедливо обращает внимание на высокий уровень профессиональной подготовки педагогов. Если в 1998/1999 учебном году педагоги с высшим образованием составляли 82,4 %, то в 2007 году – 88,9 %. Высшую и первую квалификационную категорию имеют 25,1 и 44,2 % педагогов соответственно. За прошедшие годы опробованы эффективные методики и технологии обучения. Изданы национальные учебники и пособия. Последний момент хотелось бы подчеркнуть особо, ведь в полной мере самостоятельно разрабатывать и издавать учебную и методическую литературу Беларусь стала только в постсоветский период. Для этого потребовалось задействовать колоссальные интеллектуальные и материальные ресурсы. Задача была решена. Всего издано около 1500 наименований учебной литературы общим тиражом 4,5 млрд. экземпляров.
Отдавая должное создателям учебников и пособий и уважая их труд, необходимо всё-таки помнить, что почивать на лаврах рановато. Учебная литература справедливо критикуется за усложнённость изложения материала, чрезмерную сухость в его подаче и злоупотребление терминологией, место которой в университете, но никак не в школе. Об этом тоже следовало бы помнить. Нет также абсолютно никаких оснований считать результатом реформы образования высокий уровень профессиональной подготовки педагогов. Тут стоило упомянуть об учителях, получивших образование в советское время. Именно они стали фундаментом, на котором начало строится современное белорусское образование, именно они до настоящего времени составляют костяк наиболее компетентных педагогических кадров.
К. Фарино справедливо заявил, что министерство образования – всего лишь исполнитель, которого к тому же постоянно контролировали. Решение о реформе было поддержано президентом в 1996 г., в том же году кабинетом министров была одобрена концепция реформы, вопросы реформирования были одобрены І и ІІ съездами учителей в 1997 и 2001 гг., в 2004 г. целесообразность 12-летнего среднего образования изучала специальная межведомственная комиссия. «Комиссия поддержала 12-летний срок обучения и дала конкретные рекомендации по совершенствованию процесса реформирования школы, которые были выполнены Министерством образования в полном объеме».
Возвращаясь к теме педагогов, стоит сказать, что они добросовестно трудились до реформы, ответственно подходили к делу во время реформы. Но для успешной работы учителям надо дать верную цель. И они её выполнят – можно не сомневаться. Цели от имени общества ставит перед системой образования государство. Такая цель была поставлена, над её реализацией трудились много лет и… Похоже, теперь государство склонно признать эту цель ложной. У победы много отцов, но поражение, как известно, сирота… Кто виноват? Государство, которое поставило цель? Люди, которые консультировали тех, кто принимал решение о реформе? А. Рубинов обвинил в этом неких «реформаторов от педагогики». Безусловно, он не имел в виду школьных учителей и вузовских преподавателей. Под этим явно подразумевались хоть и не названные, но конкретные люди. Хотелось бы, чтобы «работа над ошибками» вывела нас, наконец, на верную дорогу, а не свелась к поиску виновных.
